Москва – в историях семей: школьники написали эссе о прошлом столицы

«Основа всякой культуры прежде всего — в самом человеке» Антуан де Сент-Экзюпери

В качестве эпиграфа я выбрала эту цитату, потому что человек является неотъемлемой частью культуры. Каждый из нас должен развиваться, совершенствоваться, проявлять интерес к различным отраслям современной жизни, тем самым он будет развивать культуру своей семьи, друзей, родного города, страны.

Наша семья часто посещает музеи, ходит в театры, на концерты. Мои папа и мама поют вместе под гитару
и аккордеон разные песни. Создается своеобразное волшебство, оно завораживает меня. Родители смеются, они говорят, что «спелись» настолько, что это помогло им создать крепкую семью.

Мама еще со школьной поры любила авторскую музыку. Многие учителя и ученики школы, в которой она училась, писали песни и исполняли их у костра в походах. Родители мамы часто слушали песни Владимира Высоцкого, Юрия Визбора. Многие школьники вели свои тетради-песенники, в которых, кроме слов, были записаны мысли и чувства, вызванные песнями. Мама жила в подмосковном поселке, семья жила небогато. Когда у соседей появился первый магнитофон, его выносили на лавочку в выходной день: молодежь танцевала, старики сидели и смотрели на них, тихонечко переговариваясь. Из динамиков звучали песни в исполнении Иосифа Кобзона, Валентины Толкуновой, Аллы Пугачевой, Софии Ротару.

В семье была заведена традиция: каждый год в начале декабря покупались билеты на съемки программы «Песня года» в Москве. Живое исполнение песен, которые слышишь изо дня в день по радио и телевизору, великолепная игра оркестра, костюмы артистов — это был сказочный мир звуков, запахов, впечатлений!
Вторая традиция — тридцать первого декабря семья ездила на дневной сеанс в Московский академический театр оперетты. В 1990-х годах моя мама видела на сцене Татьяну Ивановну Шмыгу в спектаклях «Джулия Ламберт», «Катрин». Эту артистку боготворили мамины родители. В ее исполнении они отмечали искренность, глубокую душевность, проникновенный лиризм в сочетании с энергией и обаянием. Поступив в РУДН, мама вместе с сокурсниками хотя бы раз в месяц ходила на спектакли и концерты. Молодым людям очень нравились песни в исполнении Олега Митяева, Сергея Никитина, Лидии Чебок-Саровой.

В 1998 году был создан проект «Песни нашего века» — ансамбль, собиравший в разные годы известных исполнителей, поющих в жанре авторской (бардовской) песни. Умные и лиричные песни российской интеллигенции — важная часть нашей культуры, в них есть смысл, душа. В концертном зале Московского дворца молодежи мама услышала хоровое исполнение со сцены песен Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы. Ее очень впечатлило, что зрительный зал был полон, люли сидели, раскачивались в такт и подпевали артистам. Мой папа именно от мамы узнал, как много в нашей стране авторов-исполнителей,
узнал их имена и познакомился с их творчеством, разучив с мамой некоторые песни.

Мой отец со студенческой поры полюбил творчество Александра Розенбаума. По самоучителю он научился играть на шестиструнной гитаре, исполнял песни из репертуара Розенбаума, в 1998 и 199 годах с большим трудом смог достать билеты на его концерты в ГКИЗ «Россия». У папы есть обширная фонотека этого исполнителя, состоящая из кассет и дисков. Когда родители стали встречаться, мама разучила несколько песен Александра Розенбаума и дуэтом с папой исполняла их на праздниках в кругу друзей.

У мамы была подруга, которая работала помощником осветителя сцены в Московском академическом театре имени Владимира Маяковского. Сидя на откидных стульчиках, мама могла видеть несравненную Наталью Гундареву в постановках «Жертва века», «Любовный напиток». Поражала естественная и душевная игра этой артистки, всенародной любимицы и по ролям в кино.

Мои родители познакомились в Москве. Мама подрабатывала курьером, она привезла документы на подпись в компанию, в которой работал мой папа. По рассказам папы, он влюбился в маму с первого взгляда, а мама прониклась симпатией к папе во время первого свидания на Старом Арбате. Прогуливаясь по мощеной мостовой, любуясь фонарями в стиле ретро, молодые люди стали останавливаться и слушать игру и пение уличных музыкантов. Обсуждая услышанное, родители поняли, что у них схожие музыкальные предпочтения. Недалеко от фонтана «Принцесса Турандот» папа запел песню, которая ему нравилась, и мама с удивлением заметила, что тихонечко подпевает ему. Папа стал спрашивать у мамы, была ли она в театре Вахтангова. Оказалось, что оба были на спектаклях «Милый лжец» в постановке Адольфа Шапиро, «Без вины виноватые» в постановке Петра Фоменко. Через год молодые люди уже вместе пошли смотреть спектакль «Посвящение Еве» в постановке Сергея Яшина. Родителей поразила игра Василия Ланового. В его исполнении на сцене люди видели благородство, стать, мастерство. В дуэте Ланового с Евгением Князевым рождалось настоящее волшебство. Родители до сих пор помнят, как оба плакали и аплодировали до боли в ладонях, обсуждали сюжет пьесы несколько дней подряд.

Мои друзья считают, что театр изжил себя, что постановки десять-двадцать лет назад были лучше, чем сейчас, что в театре скучно. Молодежь сидит по домам, ребята играют в компьютерные игры, смотрят и снимают ролики в Тик Ток, изредка ходят в кино, чтобы потом оценить спецэффекты. У меня другое мнение. Любой человек, любящий музыку, танцы, литературу, знает, что театр вызывал, вызывает и будет вызывать восхищение. Я вижу, как, вернувшись из театра, мои родители бурно и эмоционально обсуждают игру актеров, декорации, музыку. Иногда папа и мама ходят на спектакли, которые видели несколько лет назад. Родители сравнивают впечатления, которые были тогда и сейчас. Мне нравятся эти беседы. Папа с мамой как будто опять становятся молодыми!

Мир вокруг нас меняется, и это понимают режиссеры, композиторы, музыканты, актеры. Создаются новые постановки, интересные всем поколениям, появляется современная музыка, идет переосмысление прежних театральных постановок. Я считаю, что это правильно, ведь изменения — признак развития. Культурная жизнь каждого города, особенно столицы нашей Родины, должна развиваться, а не стоять на месте, ведь она влияет на познание человеком окружающего мира, на формирование личности.

Когда я стану постарше, мне хочется встретить человека, с которым я буду иметь общие интересы, совместно получать и обсуждать различные впечатления. Эти чувства будут обогащать наши отношения, объединять наши взгляды, помогут быть всегда интересными друг для друга.

Каждый человек в жизни проходит свой трудовой путь. У каждого он разный. Хочу рассказать вам историю трудового пути моей семьи на предприятии Москвы. У меня был прадедушка. Его звали Сухарев Сергей Александрович. Всю свою жизнь он проработал на Московском инструментальном заводе «Калибр».
Мой прадедушка прошел путь от простого рабочего до бригадира.

К сожалению, этого завода уже нет. Сегодня ПАО «Калибр» — это платформа для развития инновационных технологий и решений, объединяющая на одной территории высокотехнологичные компании и уникальные объекты инфраструктуры. Заглянем в историю. Завод «Калибр» был основан в 1932 году и располагался в Москве по улице Годовикова, дом №9. Там выпускали измерительные приборы. Кроме этого, завод оказывал производственные услуги: заточку, токарную, фрезерную и термическую обработку деталей. Продукция завода получила многочисленные награды как на всесоюзных, так и зарубежных выставках. В 1971 году завод «Калибр» был награжден орденом Октябрьской Революции.

"После окончания Второй мировой войны прадедушка идет учиться в ремесленное училище при заводе «Калибр» и получаст специальность слесаря-сборщика. Окончив училище, он остается работать на заводе в цехе «Приборы 1». Прадедушка не только работал, но и повышал свою квалификацию, обучаясь на производственных технических курсах при заводе.

Рабочий день начинался в 7 утра. Люди весь день стояли у станка. И прадедушка трудился, стараясь сделать свою работу лучше. В 1961 году ему присваивают звание «Ударник коммунистического труда». А в 1977-м его наградили серебряной медалью «За успехи в народном хозяйстве». В сентябре 1982 года прадедушку пригласили в Кремль и вручили орлен «Знак Почета». У него есть много других медалей и почетных грамот.
Все их он получил за свой труд!

По воспоминаниям моей бабушки (она тоже работала на этом заводе), «Калибр» был для работников родным домом. Вместе готовились к важным событиям, занимались спортом, участвовали в субботниках, помогали друг другу. Одним из главнейших событий была праздничная демонстрация. Рабочие всем цехом, привлекая семьи, рисовали плакаты и делали цветы из бумаги, а утром шли на демонстрацию. Как рассказывала бабушка, это был праздник для всех: для детей и для взрослых. 23 февраля, например, все рабочие цеха вместе с домочадцами ездили кататься на лыжах. Это была настоящая семья. Они поддерживали связь друг с другом даже после ухода на пенсию.

Руководство заботилось о своих сотрудниках. Была создана амбулатория, где лечились работники завода.
А также был клуб, где проходили танцевальные вечера. На одном из таких вечеров мой прадедушка познакомился с моей прабабушкой.

Трудовой путь прабабушки, Тамары Ивановны, тоже начался на «Калибре». Она окончила ремесленное училище при заводе и стала шлифовщицей. Прабабушка проработала до 1970 года и ушла на другое предприятие.

Во времена СССР театры брали шефство над рабочими цеха. Центральный театр Советской армии шефствовал над цехом, где работал прадедушка. Его дочь, моя бабушка Елена Сергеевна, с радостью вспоминает те времена, когда она, еще маленькая девочка, ходила в театр и общалась с народной артисткой Людмилой Ивановной Касаткиной. После окончания школы Елена Сергеевна поступила в инструментальный техникум при заводе «Калибр» и работала в вычислительном центре завода — правда, недолго, но свой трудовой путь она тоже начала на «Калибре».

Прадедушка любил свою работу и трудился на благо Родины. Он всегда считал, что самое главное в жизни человека — это работа. Даже перед смертью в последнем разговоре с моими родителями он сказал, что нужно жить ради своей Родины, семьи и работы! Он получал ордена и медали за свой труд. О ном написали в газете. Моя мама тогда была еще совсем маленькой девочкой, но она помнит, как прадедушка гордился этой статьей. Он ушел на заслуженный отдых, когда ему исполнилось 70 лет. Проработал бы и дольше, но предприятия начали закрываться. Такой огромный завод, как «Калибр», тоже закрылся. Для прадедушки это было тяжело осознать. После закрытия заводские помещения стали сдавать.

Кстати, трудовой путь моей тети тоже начался в здании этого завода — правда, уже бывшего. Она проработала там около пяти лет.

Сейчас завода «Калибр», как я писал, уже нет. Но для моих родных он останется частью истории нашей семьи, историей трудового пути.

В памяти моих родителей сохранилось многое о культурной жизни Москвы двух последних десятилетий XX века — 1980-x годов, когда они учились в Московском университете, и 1990-x, когда они были аспирантами, а потом научными сотрудниками. Эти два десятилетия оказались очень непохожими друг на друга.

В 1980-e годы, особенно в их вторую половину, известную как период перестройки и гласности, чувствовалось, что культурная жизнь страны становится все интенсивнее. Ведь тогда стало разрешено многое, что раньше находилось под запретом: на полках магазинов появились книги русских писателей-эмигрантов, которые читать раньше не было возможности; на экраны кинотеатров вышли фильмы, что лежали на «полке» по политическим соображениям.

В Москве этот бурный поток перемен ощущался особенно сильно. Взять хотя бы музеи — важнейшие хранители памяти. Правда, родители вспоминают, что как раз тогда закрались на многолетнюю реконструкции› два крупнейших музея — Третьяковская галерея и Исторический музей. Но продолжал работать Музей изобразительных искусств имен А. С. Пушкина, роль которого в результате возросла. В нем стали проводиться интереснейшие выставки, которые раньше и представить было нельзя. Например, впервые за всю историю нашей страны была организована выставка картин знаменитого испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали. О нем в СССР даже мало кто знал, а ведь он являлся всемирно известным художником. Родители помнят, какие очереди выстраивались на выставку Дали. Они тянулись более чем на километр, и стоять в такой очереди нужно было несколько часов. Но люди стояли. Тогда еще не было электронных билетов в музеи, и билет нужно было лично покупать в кассе.

В некоторые музеи попасть было особенно трудно. Например, в Оружейную палату и в Алмазный фонд в Кремле. Моим родителям повезло, что они были студентами: профсоюзов университета иногда распределял между учащимися билеты в такие места, а вообще-то их было очень сложно купить. И они побывали в этих музеях, видели и шапку Мономаха, и корону Российской империи, и крупнейшие бриллианты нашей страны...
Папа рассказывал, что однажды группу студентов, в том числе и его, наградили за ударную работу
«на карточке» экскурсией в музей совсем уже труднодоступный — квартиру Ленина в Кремле. Входить туда нужно было через ворота Спасской башни, и это был единственный случай в жизни отца, когда он прошел этим путем. На входе экскурсантов встретил сотрудник КГБ в штатском, который очень тщательно проверил документы и дал строгие инструкции, как вести себя в музее. В квартире Ленина папе прежде всего запомнилась скромность обстановки, в которой жил руководитель государства.

Другим призом за тот же ударный труд стал билет в Концертный зал имени П. И. Чайковского на концерт органной музыки. Как говорит папа, это было незабываемо — он впервые услышал живое звучание этого удивительного инструмента.

Большую роль в культурной жизни столицы играли театры. 1980-e годы — это время, на которое пришелся расцвет таланта таких замечательных актеров, как Иннокентий Смоктуновский, Олег Ефремов, Олег Табаков, Валентин Гафт, Валерий Золотухин... Я перечисляю здесь именно тех актеров, которых мои родители своими глазами видели на театральной сцене в спектаклях.

Билеты в театры были тогда недорогими, доступными даже студенту. Но вот купить билет на действительно хорошую постановку было чрезвычайно трудно. В кассы самих театров даже и обращаться не имело смысла — билеты отсутствовали. Был распространен обычай ‹ловить лишний билетик». Для этого требовалось прийти ко входу в театр заранее и всех входящих спрашивать: «Лишнего билетика не найдется»? Иногда случалось, что и везло. Именно таким образом папа попал на спектакль MXATa «Амадей» о Моцарте, в котором роль злодея Сальери играл О. Табаков.

Впрочем, во многих людных местах — на площадях, в подземных переходах, в вестибюлях метро — стояли киоски театральных касс, где можно было купить билеты во все театры, цирки и концертные залы Москвы. И если постоянно ежедневно подходить и спрашивать, можно было ‹напасть» на что-нибудь стоящее. Правда,
в таких случаях практиковалась «продажа с нагрузкой»: вдобавок к билету на популярную пьесу нужно было купить билет на такую, на которую никто не ходит. Папа так однажды приобрел для себя и для своей будущей жены, моей мамы, билеты на знаменитый в те времена спектакль ‹Кабала святош» по пьесе М. Булгакова о Мольере. Это был спектакль MХATa, Мольера играл О. Ефремов, а короля Людовика XIV — И. Смоктуновский.

Таким же образом билеты иногда распределялись на предприятиях и в организациях Москвы. В итоге моя мама еще в школьные годы побывала во многих московских театрах — билеты ей приносила с работы ее мама, моя бабушка. Она видела знаменитую постановку «Горе от ума» А. С. Грибоедова в Малом театре, побывала на легендарном спектакле «Синяя птица» по Метерлинку во MXATе, слушала «Севильского цирюльника» в Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко.

Кино тоже являлось частью культурной жизни, в кинотеатры люди ходили гораздо чаще, чем теперь. В наши дни кинозалы обычно полупустые, а тогда они почти всегда были наполнены зрителями. Билеты в кино тоже порой непросто было приобрести, хотя, конечно, легче, чем в театр. Стоили они недорого, особенно на дневные сеансы, и после лекций мама с подругами иногда ходила в кинотеатр «Прогресс» недалеко от университета. В те годы стало возможным увидеть такие картины, какие раньше не показывали. И не только признанные «неблагонадежными» фильмы советскмх режиссеров, но и шедевры мировой киноклассики — например, «Фанни и Александр» Ингмара Бергмана, «Пролетая над гнездом кукушка» Милоша Формана. Как раз тогда они появились на экранах, и впечатление моих родителей от них было очень сильное.

Наука — тоже часть культуры, и уже то, что мама и папа были студентами такого мощного вуза, как МГУ, приобщало их к культурной жизни. В стенах университета также проводились различные выставки, устраивались встречи с интересными людьми. Папа помнит, как он побывал на встрече с Ниной Берберовой, посетившей СССР эмигрантской писательницей, женой знаменитого поэта Серебряного века Владислава Ходасевича. Ей было тогда уже около 90 лет, но она совершенно не выглядела дряхлой, бодро и занимательно рассказывала о деятелях культуры, которые для нас уже стали людьми из далекого прошлого, а она была с ними знакома и дружна!

Приобщали к культуре и библиотеки, которые тогдашние студенты посещали постоянно (сейчас они по большей части читают литературу в интернете). Как самая красивая из них, конечно же, запомнилась родителям главная библиотека Москвы и страны. Тогда она называлась библиотекой имени В.И. Ленина, теперь это — Российская государственная библиотека. Поражали ее пышные, под старину отделанные залы, особенно главный зал огромный, с неимоверно высоким потолком, с изящными лепными украшениями. Много времени родители проводили и в ИНИОНе — крупнейшей библиотеке Академии наук, которую сейчас восстанавливают после пожара, случившегося в 2015 году.

Очень нравились родителям прогулки по Москве с ее прекрасными памятниками архитектуры — от монументальных стен и храмов Кремля (на территорию Кремля тогда пускали свободно и бесплатно) до целых кварталов уютных старинных особняков в арбатских переулках. Мама вспоминала, как в хорошую погоду она после занятий по пути домой любила «на полчасика завернуть в Кремль прогуляться».

А книжные магазины, где можно было порой найти редкую, по-настоящему хорошую книжку! Все это тоже поднимало культурный уровень, и мои родители с благодарностью вспоминают эти времена.

В 1990-e годы многое сильно изменилось. Страна в целом стала другой, и Москва стала другой, и ее культурная жизнь отличалась от той, что была прежде. Кого-то это коснулось больше, кого-то меньше. Например, музеи проводили все новые интересные выставки. Открылись после реконструкции Третьяковка и Исторический музей, чем мои родители сразу же воспользовались. Не всегда это был какой-то отдельный поход. Часто родители буквально «забегали» на выставки по пути с одной работы на другую, если удавалось выкроить лишний час свободного времени. В это время в Третьяковке укрепилась традиция регулярно устраивать большие выставки, приуроченные к юбилею того или иного художника, которые мои родители старались не пропускать.

Тогда же папа с мамой очень полюбили ходить в кинотеатр «Иллюзион», располагавшийся в высотке на Котельнической набережной, на зарубежные фильмы-оперы.

Стали гораздо доступнее билеты в большинство театров (только в Большой театр попасть по-прежнему было очень трудно) и в кино. Уже не приходилось бегать за «лишним билетиком». Но — вот парадокс — в 1990-e годы родители ходили и в театры, и в кино гораздо реже, чем в 1980-e, так как цены на билеты многократно выросли, и теперь они были уже не по карману аспирантам, а потом молодым ученым. В науке зарплаты стали совсем нищенскими. Правда, однажды маме удалось очень недорого купить билеты в Большой театр на оперу Н.А. Римского-Корсакова «Царская невеста». Конечно же, на самый верхний ярус! Для нее это стало первым, но, к счастью, не последним посещением главного театра страны.

То же относится и к книгам. Теперь за ними не нужно было «гоняться», «ловить». Любые книги лежали на полках всех магазинов. Но и книги почти перестали покупать, кроме нужных для профессии. Причина — та же самая: не хватало денег, книги очень сильно подорожали.

Эпоха тогда была трудная, и родителям в те годы от многого пришлось отказаться. Оставались прогулки по Москве. Но архитектурный облик столицы стал в это время искажаться новыми безвкусными постройками, которые возводили повсюду, совершенно не считаясь с тем, как негативно это скажется на внешнем облике целых районов.

Нам сейчас даже трудно представить, как это было. За информацией ходили в библиотеку, фильмы смотрели только по телевизору или в кинотеатре (видеомагнитофоны мало кто имел, а в расплодившихся видеосалонах за плату показывали, как говорили родители, сущую ерунду). Музыку можно было послушать по радио, телевизору или на концерте. У кого-то были магнитофоны, кто-то собирал коллекцию виниловых пластинок.
Мы же сейчас почти все из этого можем найти в интернете!

Такие воспоминания я услышал от папы и мамы, когда попросил их рассказать о том, какой они видели культурную жизнь города в прошедшем столетии.