«Я самый рациональный, здравомыслящий агностик, ни во что не верящий, кроме чуда», – лауреат звания «Профессор года» Виктор Евсеевич Радзинский

Что для Вас значит признание?

Признание необходимо любому человеку. Ребенку – когда признаются его достижения, когда он начинает ходить, плавать бегать, побеждать на спортивных соревнованиях, учащемуся – когда он заслуживает высоких оценок. Я уже не говорю о студентах – вот где сейчас особо остро чувствуется конкуренция, потому что наши дети хорошо знают, что для нормальной жизни надо много знать и много уметь. Конкуренция между ними за то, чтобы овладевать знаниями, за путь их достижения – в медицине это бесконечные ночные дежурства, участие в операциях, манипуляциях, конференциях – становится просто хорошим тоном, нормой поведения. Раньше этого не было. Дети всегда были одинаковые, но хорошие участвовали в том, о чем я говорю, а остальные, кому было все равно, в конкурентной борьбе не участвовали. Сейчас таких практически нет. Сегодня все понимают, что необходимо достичь результатов, без которых не будет нормальной жизни.

Для Вас важнее признание как учителя, педагога или как врача?

Мне сложно ответить на этот вопрос. В прошлом году я был признан человеком года в Московском здравоохранении. Таким образом, моя врачебная деятельность была оценена по самой высокой шкале, которая существует в Москве, где действительно мощное здравоохранение. Со всеми его недостатками и неурядицами, но это для всей страны тот очаг, где можно в конечном итоге разрешить практически все вопросы, которые возникают. Мы ездим по территориям, собираем врачей и рассказываем им то, что они могли бы услышать в Москве, но не все имеют возможность приехать сюда. И мы видим с какой жадности они впитывают эти врачебные знания. 

Что же касается работы, за которую мы получаем зарплату, так это обучение будущих врачей. У нас это 3 года – 4, 5, 6 курс. Все 3 года одни и те же студенты проходят через нашу кафедру. Мы настолько глубоко знакомимся с ними, с их проблемами, способностями, что становимся с ними весьма и весьма близки на пути познания медицинских наук.

Ваши ученики для Вас повод для гордости или для конкуренции?

Пока мои ученики – это повод гордости. Не представляю сейчас, когда будет конкуренция. В плане мануальных навыков понятно, что есть ребята, которые поехали за границу, овладели самыми совершенными методами роботической хирургии, например. Они на профессиональном и техническом уровне стоят выше учителя, что меня бесконечно радует. Или люди, которые защищают докторские диссертации по тем аспектам молекулярной биологии в репродукции, которые нам еще 15 лет назад не снились. Поэтому в отсутствии такой конкурентной борьбы между учителем и учениками, я горжусь каждым из них.

Сейчас зовут приехать в Бурятию, где наши выпускники выросли, заняли руководящие позиции и просят обучить тому же, чему учили их, всех остальных врачей в Бурятии. И так во многих странах мира. Самое яркое – это Маврикий. Там всего 5 государственных областных больниц. Во всех отныне руководят не двуязычные выпускники Сорбонны или Королевского колледжа в Лондоне, а исключительно наши, которые проучились по 5 лет, защитили диссертации и вышли на высокие должности своего государства.

Рождение человека – это чудо или наука?

Писатель Виктор Конецкий гениально сказал: «Настоящий акушер волнуется при каждых родах так же, как любой кораблеводитель волнуется при каждом восходе солнца».

А Вы волнуетесь?

Конечно. А как же? Нельзя не волноваться, выполняя основную свою жизненную функцию. Я волнуюсь при каждых родах, при каждой операции. Я волнуюсь, выходя читать лекции – и студентам, и последипломникам, и врачам. В Омске за 6 лет прошло 150 субботников, на которых мы делились с врачами теми знаниями, которые наработали. В зависимости от города и региона такие субботники собирают тысячи врачей, которые иным способом эти знания получить не могут. Сочи – 4230 человек, Санкт-Петербург – 2780. Значит, людям нужны те знания, которые мы несем.

Для Вас все младенцы красивые?

Младенцы красивые все! Даже если ребенок был в асфиксии и родился синеньким – 5 минут, и он розовенький, румяный. Это жизнь. Естественный отбор не предполагал стопроцентной выживаемости. Почему рожали много наши прабабки? По 7 детей у них было. А теперь сколько? Трагедия – 1,5! 3 года назад было 1,7 – мы радовались, а теперь упало количество родов и хуже – количество браков на 155 000 в год. Представьте, что если бы эти браки состоялись, то за 2 года мы получили бы около 80 000 детей. Увы, не получили.

Вы верите в чудо?

Я самый рациональный, здравомыслящий, агностик, ни во что не верящий, кроме чуда. Чудо бывает! Особенно это связанно с тяжелыми кровотечениями, когда привозят родильницу, у которой, по сути, нет признаков жизни. Ты начинаешь работать, иногда чувствуя полную безнадегу. И вдруг! Это и есть чудо, в которое нельзя не поверить. Поэтому все акушеры, что бы они вам не говорили, немножко суеверны.

Какие у Вас есть суеверия?

У меня их немного. Я никогда не говорю о достижениях в снижении материнской и перинатальной смертности, не постучав кулаком. Наличие беременности, которая отождествляется со здоровой женщиной, - не всегда действительно признак здоровья. На самом деле, беременность может быть и в больном организме. Последние 7 лет в мире материнская смертность определяется именно не связанными с беременностью заболеваниями. Но женщины все равно рожают. Они рожают даже ценой собственной жизни, осознавая, что умрут. Это их гражданское право. Но врачу от этого не легче, если он не может оказать помощь и сохранить жизнь матери. Если к терапевту идут больные, то к нам – здоровые или условно здоровые, которые должны уйти живыми с живым ребенком.

Если бы у Вас была возможность встретиться с Высшими силами, какой вопрос Вы бы им задали?

Я бы спросил о цели мироздания. Мы живем неправильной жизнью. Эволюция движется по неправильному пути. Основная проблема мира сейчас – ожирение. Все последние конгрессы независимо от специальности – кардиология или акушерство – начинаются с проблемы ожирения и диабета. Диабет назван цунами 21 века. Ожирение и диабет лежат в основе очень многих других заболеваний. Но что же мы видим? Мир жиреет. Мы догнали США по числу ожиревших. На этой почве происходят изменения в раковых заболеваниях. Если раньше после рака молочной железы на втором месте был рак шейки матки, то сейчас – это рак матки, ее эндометрия. Так за 3 года мы получили то, к чему не были готовы. Так вот я бы спросил куда ведет эта эволюция? На конгрессе в Рио-де-Жанейро одна пожилая профессор спросила у аудитории о программах снижения веса в их странах. Никто не ответил. Народ ни одной страны не хочет снижать количество калорий вкусной современной пищи и тем более не собирается больше двигаться. Для решения проблемы ожирения нужна модификация жизни – меньше есть, больше двигаться и заниматься любовью.

Нам главное, чтобы были дети, а их все меньше и меньше. В Африке в 1,5 раза снизилась рождаемость, в юго-восточной Азии – почти в 2, вся Европа в депопуляции. Чтобы воспроизвести маму и папу нужно родить 2,15 ребенка, как ни смешно это звучит. А у нас 1,5. Мы волнуемся за будущее наших детей и внуков. Я бы непременно спросил у Высшей силы куда мы идем и чем все это закончится? Для медицины это основополагающие вопросы для осознания своей полезности или вредности. Ведь когда мы даем рекомендации, не основанные на доказательных данных, мы явно вредим. Вот почему честность, принципиальность, полная отстраненность от коммерческих интересов – это непременные качества врача сегодня.