«РУДН – это академическая свобода, что очень важно для исследований», - выпускник РУДН Никита Куклин

Расскажи, кем ты мечтал стать в детстве?

Я мечтал стать писателем, поэтом. С самого детства я любил придумывать сценарии для своих игр, продумывать какие-то легенды, биографии: этот командир смелый, у него миссия, он идет ее выполнять, у него команда. Играть без истории было скучно, хотелось, чтобы был контекст, общая картина. Историей я интересовался с самого раннего возраста. Мои родители преподаватели: папа – история и право, мама – педагогика, химия и биология, поэтому книг по этим специальностям у меня было очень много. Мне нравилось читать и про теорию Дарвина, и про биологические особенности растений, и про историю разных стран. Всегда считал, что главное – это развитие человека, не надо зацикливаться на чем-то одном, человек может интересоваться широким спектром областей знаний.

Как сделал выбор в пользу международных отношений?

С 6 класса я всерьез увлекся историей, целенаправленно готовился и поступил как призёр Ломоносовской олимпиады по истории в РУДН. Ещё в школе я понимал, что такое дипломатия и международные отношения в рамках исторического процесса. А про специальность «Международные отношения» не знал, так что для меня стало открытием – можно совмещать изучение иностранных языков, понимание глобальных международных процессов и историю. Ко всему прочему интернациональная среда университета располагает к международным коммуникациям. Я понимал, что не хочу быть просто историком, сидеть в архивах с бумагами, анализировать прошлое. История – это классическая основа, которая должна быть у каждого человека для понимания общества, в котором мы живем, с точки зрения прошлого, настоящего и будущего. Международные отношения – это востребованная и интересная современная специальность, которая позволяет человеку развиваться всесторонне.

Твоя студенческая жизнь тесно связана с научной деятельностью. Как это произошло?

Я пришел в Научное студенческое общество (НСО) на первом курсе. Студенты старших курсов организовали дискуссионный клуб, где мы обсуждали политику. А уже на втором курсе я стал главой НСО на кафедре. Мы проводили имитационные игры, эта традиция была еще до нас. Имитационная игра – это полноценная дипломатическая игра на целый день, когда участники представляют определённые страны и защищают позиции с точки зрения политики своей страны. Это позволяет будущим специалистам по международным отношениям понимать, как оценивать ту или иную проблему с точки зрения различных стран. Практика расширялась, мы с коллегами были приглашены в Дипломатическую академию Министерства иностранных дел Российской Федерации, где тогда только начинала развиваться модель ООН. Затем мы «принесли» модель в наш университет, и в 2016 году провели первую модель ООН РУДН на базе факультета гуманитарных и социальных наук. Было представлено несколько комитетов на иностранных языках – английский, французский, в последующие годы китайский, арабский, сейчас – весь спектр официальных языков ООН. Со временем модель привлекла людей из разных городов, вузов. Проект действительно масштабный – около 200-300 человек ежегодно.

Еще один важный тренд, который мы запустили в НСО, но он получил развитие только сейчас – это написание полноценных научных сборников командами студентов. Сначала мы запускали экспертные клубы, департаменты по регионам, где студенты проводили исследования вместе со старшекурсниками. Потом мы начали писать статьи. Нынешние участники НСО подготовили для Министерства иностранных дел России экспертный сборник.

Так мы реализуем научный тренд в двух направлениях – игровой и публикационный.

Это любовь к прописыванию сценариев и составлению игр?

Очень часто общество диктует нам, что с определенного возраста мы не можем играть. Но американский психолог Эрик Берн писал, что мы играем всегда. Модель ООН – не исключение.

Некоторые считают занятия наукой занудством и бессмысленной тратой времени. Зачем нужны исследования, публикации?..

Я буду несколько прагматичным, но как минимум это прибыльно и престижно. Если мы посмотрим на современный рынок, то увидим, что это полноценное экспертное поле, куда за оценкой того или иного события или явления обращаются как органы государственной власти, бизнес и многие другие активные участники общественных процессов – это что касается гуманитарных наук. Существует множество экспертных, аналитических центров, которые занимаются анализом внешней политики, ее исследованием. Как улучшить отношения с той или страной? Необходимо экспертное мнение, доклад, который помогает проработать последующие стратегические шаги. Специалисты, которые понимают общество и могут давать прогнозы относительно развития этого общества, сейчас очень востребованы.

Публикационная активность формирует научный имидж профессионала. Это люди, которые выходят за рамки исполнителей и стандартных алгоритмов работы – они способны проанализировать процессы и улучшить их, продумать глобальную структуру. Без научного сознания, аналитического склада, методологической базы и междисциплинарного подхода воспитать таких специалистов невозможно.

Давай поговорим об иностранных языках. Сколькими языками ты владеешь? Как выбирал, какие учить?

Английский и французский у меня рабочие, так сказать оперативные, индонезийский – на хорошем уровне, его я изучал сам. У нас немного центров, где можно изучать индонезийский, но языковая среда есть – мне помогали наши студенты из Индонезии. Очень понравилось это направление, к тому же я всегда понимал, что английский и французский знают многие. А сколько человек знают индонезийский? Если взять тех людей, кого я знаю и примерно посчитать, учитывая соотношение выпускников восточных факультетов, получится несколько тысяч на всю страну. И большинство из них не идет в науку – чаще в торговлю, бизнес или духовные практики. Так что круг экспертов, задействованных в международных отношениях, действительно узок.

Выбор языка – стратегический ход или внутренний интерес?

Все вместе. Мне всегда было интересно, что происходит по другую сторону. Европейская и Западная цивилизации для меня не новы, их я познавал с детства через литературу, историю, искусство. А Юго-Восточная Азия оставалась загадкой. У нас есть стереотипные представления, но глубокого понимания того, кто там живет и что там происходит, нет. Поэтому мне стало интересно проанализировать их внешнюю политику, культуру. Потом я узнал, что традиции, психология, менталитет для жителей региона определяющие: внешняя политика в большей степени регулируется внутренней средой страны, а не какими-либо правилами системы международных отношений. Именно поэтому мне интересно изучать Индонезию. Сейчас эта страна играет огромную роль, основы ее внешней политики уникальны и интересны. Это некая модель миротворчества, которую обязательно нужно учитывать в современном многополярном мире.

Новые языковые амбиции есть? И как поддерживаешь иностранные языки, которыми уже владеешь?

Я люблю читать газеты «The Times», «Le Monde», «The Jakarta Post». Все они доступны в официальных мобильных приложениях изданий. Во-первых, это хорошая практика, а во-вторых, у тебя всегда есть представление о современной картине мира.

Если говорить о языковых амбициях, то мне интересны языки Восточной Европы. Может быть польский или сербский. Интересно сравнивать языки разных языковых групп, этимологию слов, исторические предпосылки происхождения тех или иных понятий – это значительно расширяет границы миропонимания.

В социальных сетях ты ведешь группу об Индонезии? Это твоя личная инициатива? Зачем?

Сейчас очень много научно-популярных, исторических пабликов о разных странах, которые ведут специалисты – латиноамериканисты, например. Такие направления традиционно популярны в российском обществе. Индонезия пока мало известна.

Моя инициатива в том, чтобы поделиться адекватной актуальной информацией о разных аспектах истории, культуры, внешней и внутренней политики, общественной жизни Индонезии. К тому же, иностранные студенты, которые приезжают сюда учиться, видят, что их страну здесь знают и уважают.

Еще одна задача группы – консолидация экспертного сообщества востоковедов. Есть хорошие специалисты, изучающие Индонезию, их нужно собрать на одной площадке. Зачем это делать? Ответ простой: чтобы сформировать у аудитории широкое междисциплинарное понимание о стране и обществе, а не только о том, как хорошо отдохнуть на Бали.

Поговорим о практике, стажировках и работе. Трудно ли студенту найти работу? Что нужно знать и уметь, чтобы, к примеру, будучи студентов 2 курса получить место в серьезной организации?

Работа в серьезных организациях начинается с того, что вы умеете выполнять широкий спектр функций. При этом вы делаете это быстро, качественно и вы стрессоустойчивы. Я думаю, это стандартный набор soft skills, необходимый для работы в любом месте. От государственных структур до бизнеса – везде сейчас высокий уровень ответственности и динамики рабочих процессов.

Я проходил практику в Министерстве иностранных дел Российской Федерации в Департаменте по вопросам новых вызовов и угроз, который занимается проблематикой терроризма, пиратства, борьбы с наркотрафиком, киберпреступностью. Для меня был очень интересным опыт общения с настоящими дипломатами, которые к тому же занимаются таким специфическим направлением, требующем постоянной аналитики поля и оперативного ответа.

До этого при содействии РУДН была практика в Министерстве образования и науки Российской Федерации, где я работал с документами по приему иностранных студентов. Такое взаимодействие с образовательной политикой показало изнутри, как устроен образовательный международный процесс одобрения, принятия кандидатур, сколько иностранцев стремиться получить образование в России.

Также я работал со структурами, которые занимаются экспортом российского образования – Russia.Study, Федеральное агентство "Россотрудничество". Осенью был в командировке в Джакарте и могу сказать, что российское направление там очень популярно – около 400 школьников уже изучают русский язык и говорят на нем.

Где бы ты хотел работать в будущем? Какое направление развивать? Какая твоя сфера интересов?

Меня интересует как практическая дипломатическая деятельность, так и преподавательская. В идеале объединить эти направления и выступать в качестве международного ученого – писать статьи, выступать с экспертным мнением, посещать конференции, преподавать. Конечно, развивать хотелось бы направление Юго-Восточной Азии.

Ты – активист, молодой ученый, студент, сотрудник, еще наверняка у тебя есть друзья, хобби… Как вместить все это в 24 часа?

Меня спасает тайм-менеджмент. Как многие, я иногда откладываю дела на потом вплоть до дедлайна. Бывает по-разному. Но когда я понимаю, что дел много, они важны и сроки строго определены, я включаю что-то наподобие японской системы кайдзен, которая заключается в четком тайминге. Мой личный кайдзен – это работа по таймеру или будильнику. Например, я сажусь за статью, ставлю будильник и у меня есть час на ее написание, не отвлекаясь на посторонние занятия. Потом важно переключить деятельность – допустим, помыть посуду. Я снова завожу будильник. Если освобожусь раньше положенного времени, могу отдохнуть. Затем снова завожу будильник и занимаюсь статьей на протяжении следующего часа. Методика заключается в том, что ограничение стимулирует сделать хоть что-то, и даже если это незначительный прогресс, все равно это лучше, чем не сделать ничего. Потом можно улучшить результат.

3 слова о РУДН.

Дружба. РУДН подарил мне хороших друзей – ту группу поддержки, без которой очень трудно продвигаться по жизни. Я знаю, что если приеду в любую страну мира, у меня там есть свои люди!

Второе – академическая свобода, что очень важно для исследований.

И конечно, интересная жизнь. В РУДН я не скучал ни дня.

Беседовала Александра Мартыненко